А. Лазарчук
ТРАНКВИЛИУМ
Со стороны гор накатывался чудовищный черный шар: от земли и выше облаков. По обе стороны его тонкими змейками вились смерчи. Низкий, на пределе слышного, гул - давил на лицо, на плечи, вытряхивал душу, велел пасть, вжаться, не видеть, не слышать... Секущий ветер был ничем рядом с этим гулом. Кажется, Светлана пыталась вырвать Билли из рук ничего не понимающего Льва. Кажется, она пыталась поднять и Льва... Она не сумела сделать ни того, ни другого - и это, должно быть, спасло их всех. Когда Светлана, отчаявшись бежать, вновь выглянула из укрытия, шар - лохматый, стремительный, перечеркнутый многими молниями - был уже рядом, но проходил чуть правее. Рев и грохот был пушечный. Перепонки вбивало в мозг. Больно ударило по лицу стремительными острыми песчинками. Веер смерчей, штук десять, шел прямо на нее. Пятнистые машины ерзали на дороге - маленькие и перепуганные. Вдруг ветер остановился, замер, попятился. Над головой летели, догоняя друг друга, два дерева. Светлана почувствовала, что волосы ее поднимаются. Трава и лозинки напряглись, устремляясь в небо. Вдруг - вырвался ком дерна, нависающего над ручьем, взлетел и исчез. Преодолевая непонятное сопротивление, она упала на Билли, на Льва, обхватила их руками, вдавила в дно ручейка, в мокрый песок, в холодную воду... Рухнуло небо. Она еще успела заметить летящих людей, а потом сверху вниз ударил заряд черной пыли. Небывалый для этого времени года шквал обрушился на корвет в два часа десять минут. В три ровно он выпустил корабль из объятий. Можно сказать, корвет отделался легко: потерей бушприта и фок-стеньги. Бог явил чудо: машины не залило, и откачка воды из трюмов позволила сохранить корабль на плаву. В семь вечера "Князь Сокальский" уже имел двенадцать узлов хода, идя бейдевинд под полным парусным вооружением. В котлах держали полторы атмосферы. На закате корвет прошел мимо настоящего плавучего острова, состоящего из вырванных деревьев, сцепившихся корнями. Ход пришлось сбавить из осторожности. Мощный ацетиленовый прожектор шарил по воде, доставая кабельтовых на семь. Впередсмотрящих сменяли каждый час... Вильямс встал, покачиваясь. Пыль доходила до колен. Она была как озеро без берегов - тусклое озеро, из которого кое-где торчат камни. Горизонта не стало совсем. Небо сделалось в полоску: черно-серебряное. Полосы двигались, сливались - вели себя тошнотворно. На камне вдали сидел человек и смотрел в это неимоверное небо. 5 - Профессор Иконников Константин Михайлович, - доложил секретарь, отдавая честь коротким кивком. - Прошу вас, господин профессор... - придерживая дверь, он сделал приглашающий жест, пропустил посетителя и тихо дверь затворил. далее